Новости Татарстанской митрополии

Адрес сайта Татарстанской митрополии - www.tatmitropolia.ru 

 

Источник информации: Татарстанская митрополия
6 Февраля 2015

Старость – время отчета и ответа. Чем дальше уходишь от дня своего рождения, тем четче проявляются в памяти вехи жизни: детство, юность, зрелость. Не случайно дана нам память. Это – милость Божия. Человеку надо оглянуться на прожитое и увидеть самого себя в конце жизненного пути. Например, увидеть грехи, накопленные за годы, и оценить то, что было дано ему Богом и как истрачено. Добру или злу были отданы силы, молодость, здоровье, таланты, время? Обязательно происходит переоценка ценностей. Совесть – благая весточка из кладовой души – подсказывает, что ты сделал не так. Блажен, кто успеет оценить свой путь и покаяться.

Кто-то из святых сказал, что на Страшном Суде каждый человек сам себя осудит. Но лучше покаяться еще при этой жизни, на том свете не будет возможности оправдаться. Многих пугает приближающаяся старость, многих застает врасплох. С экранов ТВ показывают, предлагают бесчисленные уловки человечества, пытающегося перехитрить возраст.

Искренне же верующий человек, внимательный к своему внутреннему росту, принимает старость спокойно. Даже одинокие старушки добродушно говорят: «Я – не одна, я – с Богом! С Богом мне хорошо».

Верующего беспокоит лишь внутреннее очищение души, тревожит духовное несовершенство, а возраст призывает к большей ответственности.

Шли по улице два человека. Один высокого роста, крепкого телосложения, его лицо с мягким взором голубых глаз было обращено на малолетнего внука, который рассказывал забавные истории из школьной жизни. Оба тихонько смеялись. Что сроднило этих людей, одного на заре, а другого на закате жизни? Искренность, непосредственность, наивная доверчивость. Детство и старость не замутнены страстями. Ребенок их еще не приобрел, а старость уже пережила, вдобавок немощи, болезни.

Внезапно внук остановился перед домом для престарелых людей и спросил у деда, почему здесь живут старики.

Дед объяснил, что у некоторых из них нет детей, близких родственников и за ними некому ухаживать. А у некоторых есть дети, но они по разным причинам не взяли родителей к себе…

Внук повернулся к деду и доверчиво сообщил: «Знаешь, дед, мы с папой говорили, что никогда не оставим тебя, всегда будем заботиться о тебе и о бабушке. Мы вас очень любим».

Некоторое время оба молчали, размышляя о сказанном. Затем внук тихо произнес:

- Дед, а они, которые оставили своих родителей в Доме престарелых, греха не боятся?

- Наверное. Притом не все же верующие.

- Плохо, дед, быть неверующим, - закончил внук.

А потом дед объяснял внуку, что семье без помощи Божией, семье неверующей, не построить добрых отношений. Каждому христианину ясно, что брошенные старики – плод безбожного уклада в семье.

Светило солнце, чирикали неугомонные воробьи на деревьях, а дед с внуком сидели на скамейке в небольшом скверике и им было хорошо. Когда у близких людей любовь друг к другу, то и стар и млад чувствуют себя увереннее, счастливее. Хорошо бы каждому помнить и прежде всего в семье исполнять первую по значению и последнюю по времени достижения заповедь Господа: «Любите друг друга, как я возлюбил вас» (Ин. 13:34).
Не знаю, говорил ли дед внуку о том, что три вещи человеку в жизни очень трудно делать: прощения просить, родителей кормить и в храм ходить. Мне в детстве об этом сказала бабушка и добавила: «Верующему все по плечу».

С Богом, под покровом Богоматери и старость – в радость! Благородная, то есть родившаяся из благих дел старость – поистине цвет и украшение целого рода. Наверное, каждый из нас наблюдал, например, очередь в сберкассе или магазине. Спокойно и терпеливо стоят обычно в ней старые женщины с палочками, инвалиды. С томлением, тяготой, нервозностью – молодые. И им, действительно, труднее. Старикам, выстоявшим длиннющие очереди в военные, послевоенные годы, годы перестройки за продуктами, необходимыми вещами ведом опыт стояния. Этот жизненный опыт тягот, страданий, терпения болезней, лишений поднимает старость на духовную высоту.

Но и самый тяжелый опыт не даст духовной силы, если человек вынес из него только ропот, зависть, раздражение. Это значит, что в школе жизни он ничему не научился.

Вот что пишет о возрасте Н.В. Гоголь: «По обыкновенному, естественному ходу человек достигает полного развития ума своего в тридцать лет. От тридцати до сорока еще кое-как идут вперед его силы; дальше же этого срока в нем ничто не подвигается, и все им производимое не только не лучше прежнего, но даже слабеет… Но для христианина этого не существует, и где для других предел совершенства, там для него оно только начинается… пересмотри жизнь всех святых: ты увидишь, что они крепли в разуме и силах духовных, по мере того, как приближались к дряхлости и смерти… Отчего же это? Оттого, что у них пребывала всегда та стремящаяся сила, которая обыкновенно бывает у всякого человека только в лета его юности… когда ему мерещится радужная даль, имеющая такую заманку для юноши. Угаснула перед ним даль и подвиги – уснула и сила стремящаяся. Но перед христианином сияет вечно даль… Он, как юноша, алчет жизненной битвы; ему есть с чем воевать и где подвизаться, потому что взгляд его на самого себя открывает ему новые недостатки в себе самом, с которыми нужно производить новые битвы».

Вхожу в храм – здесь моя духовная семья. И как в любой нормальной семье костяком являются такие «молодые», как и я, лет за шестьдесят, мамы, бабушки, приведшие с собой внуков, правнуков. А вот с детьми – проблемы. Как говорится: «Рады бы в рай, да грехи не пускают». Годы нашего безбожия сказались на детях. Скорбим, что дети не стремятся в храмы, но это мы неверием своим виноваты в том, что происходит с нашими детьми. Скорбим от того, что дети к Богу равнодушны, что живут не по совести, у кого пьянствуют, у кого семью рушат. Много чего не так делается.

И все понимаем, что лекарство одно – молитвы к Богу, Богоматери, святым угодникам. И нет ничего важнее этого, да в нашем-то возрасте! Покаянием прерываем родовые грехи – не ради только своего спасения. И любое послушание в храме – в надежду и радость!

Слава Богу, и молодых потянуло к вере. Но и в лавке церковной, и в просфорне, и на хору, и в трапезной, и в службе благотворительности, и у свечных ящиков – везде больше седоглавых женщин, в одиннадцатый час пришедших, работающих в винограднике своего Хозяина, вместе с теми, кто пришел в девятый час, испрашивая прощения, спасения себе, детям, роду своему. И будем надеяться: если жизнь наша чиста, если молитва к Богу нелицемерна, то посетит Господь и наших детей рано или позже. Несомненно то, что родительская молитва настигнет детей, хотя возможно, тогда, когда они, пройдя через всю бездну грехов, уже глубоко осознают мерзость неверия и в последнем своем обращении ко Господу, как разбойник благоразумный, будут спасены.