Детские и юношеские годы. Учеба в Казанской духовной академии. Монашеский постриг. Оптинские старцы Иосиф и Анатолий

Преосвященный Иона, в миру Владимир Покровский, родился 17 апреля 1888 года в селе Рогачево Дмитровского уезда Московской губернии.

Он закончил Московское Заиконоспасское  духовное училище и Калужскую духовную семинарию, по успешном окончании которой в 1910 году будущий святитель как лучший воспитанник был отправлен на казенный счет  в  Казанскую духовную академию. Своими успехами в учебе он выделялся среди своих товарищей и по окончании академии был оставлен профессорским стипендиатом.

Летом 1912 года Владимир Покровский принимает монашество, при пострижении получает имя Иона, зачисляется в число братии Оптиной пустыни. Вскоре он был рукоположен в сан иеромонаха. Его духовными наставниками были Оптинские старцы преподобные Иосиф и Анатолий Младший. Иеромонах Иона блестяще закончил Духовную Академию в 1914 году в возрасте 26 лет. Когда освобождается 2-я кафедра Священного Писания Нового Завета, он получает предложение занять эту кафедру. Отец Иона принимает предложение и становится исполняющим должность доцента Казанской духовной академии по 2-й кафедре Священного Писания Нового Завета и остается таковым до 1918 года, когда по обстоятельствам  политической жизни он  должен был покинуть Казань.

Годы Великой войны и революции

В марте 1916 г. иеромонах Иона отправляется в действующую армию. 30 июня 1917 г. Приказом по ведомству протопресвитера Военного и Морского Духовенства был объявлено: «На должность проповедника 2-й армии назначен 10-го июня того же года доцент Казанской Духовной Академии иеромонах Иона». Очевидно, это назначение в самом деле было следствием личного желания отца Ионы, так как в том же приказе отмечалось, что он «не имеет права на получение пособий военного времени», т.е. находится в армии вне штата, своеобразным «добровольцем». Такой поступок молодого иеромонаха заслуживает особого внимания, поскольку в те дни некогда славная Российская армия под влиянием тлетворной пропаганды разлагалась на глазах, причем, как писал впоследствии протопресвитер отец Георгий Шавельский, «одним из первых дел революции было то, что у солдата засорили его совесть, внушив ему, что нет Судьи человеческой совести, то есть Бога, что он должен жить для себя, а не для других, помнить о земле и забыть о небе.» Надо сказать, что II-ая Армия (Западный фронт) была одной из наиболее «обольшевиченных», и в дни назначения туда отца Ионы главнокомандующий армиями фронта генерал-лейтенант А.И. Деникин отмечал, что «в общем, настроение войск 2-й армии хуже, нежели в других армиях, и, по-видимому, значительно хуже, чем это представляется командарму».

В 1918 году отец Иона возвращается в Казань и продолжает преподавание в Духовной академии. Согласно документам Пражского архива, в мае 1918 года иеромонаха Иону арестовывают в Казани за то, что у него на квартире был обнаружен представитель атамана Оренбургского Казачьего войска  генерал-лейтенанта Александра Ильича Дутова. При аресте отец Иона был обвинен в контрреволюционной деятельности, связанной с толкованием декрета об отделении Церкви от государства, изданного 18 января 1918 г., а также в раздаче листовок «Значение самодержавия в строительстве Российского Государства».

«Пробывши в заключении всего лишь несколько часов, мне пришлось убежать, но по приезде на барже в Пермь я был пойман, искалечен, вырваны были волосы и без чувств, в одной рубашке, унесен в тюрьму. Через четыре дня по заключении меня и еще 18 заключенных, которым предъявили особо тяжкие обвинения, посадили на железную дорогу, потом на пароход и по р. Тавде направляли в Тюмень, на суд народного трибунала. На шестой день пароход был обстрелян войсками Сибирского правительства, только что освободившими Тобольск, и мы были освобождены.

Больной, не имея решительно никакого вида, я Христовым именем пропитался в течение одного месяца, работой в поле одел себя и под вымышленной фамилией поступил в кооперацию; прослужил два месяца инструктором и, заручившись удостоверением, поступил в учителя начальной школы Тобольской губернии. Когда мне представилось возможным получить газету и таким образом узнать о положении Омска о и лицах, знающих меня и в нем проживающих, я поехал в Омск и сделал доклад Временному Высшему Церковному Управлению, и в июне 1919 года получил назначение в Армию благочинным в XI армейский корпус, а по постановлению Высшего Церковного Управления был возведен в сан игумена».

У Колчака. Организация отрядов Святого Креста

Немаловажно, что именно среди военного духовенства нашел молодой ученый монах свое призвание, ибо в годы смуты не только политической, но и духовной, в период падения нравственности и падения ориентиров, пожалуй только голос Церкви Христовой мог и должен был указать истинные цели борьбы и укрепить в ней Белых воинов. Неслучайно Главный Священник Армии и Флота протоиерей Александр Касаткин в 1919 году требовал от полковых священников «объяснять солдатам, что это война не братоубийственная, а священная, что это — крестовый поход» в защиту поруганной большевиками Православной веры. («Военная быль» №9(1138), 1997г.)

Эта идея нашла свое отражение в положении о формировании фронтовых отрядов Святого Креста. Доклад на эту тему был представлен игуменом Ионой Верховному правителю адмиралу Колчаку 16 августа 1919 года и нашел полную поддержку у последнего и уже 17 августа с благословения Высшего Временного Церковного Управления и предписания Главного Священника Армии и Флота он отправился на формирование этих отрядов. В чем же была суть этих формирований? Вот только несколько пунктов этого положения:

Отряды «Святого Креста» состоят из добровольцев от 17 до 45 лет, численностью от 100 до 200 человек, известных своей религиозностью, нравственной настроенностью, преданностью церкви и любовью к Родине, чему поручителями будут или местная епархиальная власть, приходской совет или священник.

В отряде проводится железная дисциплина, покоящаяся на начале христианского долга запечатлеть Святую веру и любовь к Родине своею кровью и жизнью.

…Во главе отряда стоит начальник, назначаемый из числа военных лиц, известных своею религиозно-нравственной и патриотической настроенностью. Его непосредственным помощником является духовное лицо по выбору Главного Священника Армии и Флота.

В помощь организатору отрядов дается с его согласия 5 человек: из священников, из военных и светских лиц, особо известных религиозно-нравственной настроенностью и любовью к Родине…

Все записавшиеся в отряд носят на груди нашитый на одежде восьмиконечный крест белого цвета. В случае участия такого отряда в бою, наряду с командиром его ведет в бой и священник.

В помощь организации отрядов Св. Креста проводились дни Св. Креста. На листовке с объявлением о таковом изображен восьмиконечный крест и надписи:

«Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви Христовой. Станьте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ее, Матери вашей» (из послания Святейшего Патриарха Тихона).

«Мужайся Русь святая. Иди на свою Голгофу. С тобою Крест Святой — оружие непобедимое» (из послания Освященного Сора Русской Церкви)

«Лучше кровь свою пролить и удостоится венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание» (из послания освященного собора Русской Церкви).

Эта идея нашла полную поддержку у командующего Оренбургской армией атамана Дутова. Сам Александр Ильич был верующим православным человеком. В письме к Верховному Правителю от 24 апреля 1919 года Дутов писал: «Во многих селах нет священников, хоронят без церкви, крестят без обряда и т.д. Все это в деревнях приучает к безверию и распущенности. Религия — основа Руси, без нее будет страшно. Вот куда должна быть направлена политика Министерства внутренних дел. Мнения обоих вождей — духовного и военного в этом вопросе совпадали: «…оружие, военная сила должны уступить место силе духовной, и эта последняя сила, вылившаяся в могучее народное восстание, должна обеспечить нам победу. Народ сам должен своими силами  свергнуть ненавистную власть. Вполне естественно, что при появлении отряда сильного духом, крепкого в убеждениях, спаянного любовью к Святой Руси, закаленного походом, безумно преданного своему атаману, — всех тех, в ком еще горит искра веры, не утратилась способность возвращения к прежним добрым навыкам, все они должны примкнуть  к отряду для борьбы со злом. Но для того, чтобы вести за собой десятки тысяч людей, чтобы быть для них путеводной звездой, овладеть их волей, чувством и утушить бушующее море людских, низких страстей, — необходимо нам самим заняться собственным нравственным усовершенствованием, искоренением злых навыков, приготовлением себя к той высокой миссии, которую каждый берет на себя…»

Духовенство играло значительную роль в армии атамана Дутова, а игумен Иона был его близким другом и соратником. Надо также отметить, что святитель Иона разделял взгляды атамана в области межконфессиональной и национальной политики. Атаман Дутов не только старался не допускать национальной розни и притеснений на подведомственной ему территории, но и призывал мусульманское  население — киргизов, татар, башкир — поддержать белых.

Примером того может служить плакат «Священная война» издававшийся игуменом Ионой:

«Священная война

Объявлен призыв добровольцев в крестовые дружины и зеленого знамени

Объявлена священная война

Командующий армией, как казак, преданный св. Вере и почитающий религиозные стремления человеческой души, сам встает во главе религиозного движения.

В благородном порыве защиты от поругания большевиками «Святого Святых» каждого человека объединяются последователи Христа и Магомета. Оренбургской армией поднято священное знамя Креста и Полумесяца».

Чудотворная Табынская икона Божьей Матери

Планам этим не суждено было осуществиться. Армия Дутова отступала под натиском красных. Но Господь послал утешение. В штаб армии в Акмолинске  была доставлена особо почитаемая на Южном Урале икона Табынской Божьей Матери. Дутов телеграфировал: «16 ноября неожиданно явилась в Штаб вверенной армии Чудотворная икона Табынской Божьей Матери с небольшим штатом священников. Видя перст Божий, неисповедимыми путями направивший святой образ в Оренбургскую армию, принял икону и отныне она находится под защитой Оренбургской армии. Донося о чем, прошу объявить Оренбургским казакам, башкирам и уфимцам, что святыня найдена и 5 ноября назначено молебствие перед чудотворной иконой о даровании победы». Игумен Иона увидел в этом особую милость Божию и с тех пор не расставался с чудотворным образом. Службы перед иконой служили ежедневно, во время больших праздников денно и нощно, он ездил с ней на поля боев, чтобы ободрить сражающихся и служил панихиды по погибшим.

(Икона Табынской Божьей Матери чудесно обреталась дважды на камне недалеко от Уральского села Табынь во второй половине XVI в. При вторичном обретении была исколота нашедшими ее башкирами, которых после этого поразила слепота. Икона была больше метра в высоту, написанная на очень толстой доске и очень тяжелая. По типу — Казанская Божья Матерь.)

Сопровождал чудотворный образ Царицы Небесной Оренбургскую армию во время страшного похода в 2000 верст через Голодную степь, «где, по словам святителя Ионы, — не было ни жилищ и продовольствия, поход зимой, в ожидании буранов, все на своем пути уничтожающих….Несмотря на то, что по пятам частей Оренбургской армии шли красные и каждый мог без всякого риска, взявши даже повозку, перейти к красным, — за исключением десятка случаев, никто из воинов к красным не перешел, а питаясь через день полуфунтом черным, как земля хлебом, ночуя в ноябре под открытым небом, под покровительством Царицы Небесной Табынской, все пришли в Семиречье…» В армии началась повальная эпидемия тифа. Все переболели по нескольку раз. Переболел тифом и игумен Иона.

Исход

Генерал-лейтенант Дутов принял на себя звание Главного Начальника Семиреченского края с подчинением атаману Анненкову, а игумен Иона, в связи с отсутствием в Семиреченском крае епископа и связи со Святейшим Патриархом Тихоном или Высшим Церковным Управлением, был назначен Главным священником Семиреченского края.

Согласно докладу игумена Ионы председателю Высшего временного церковного управления заграницей Митрополиту Антонию (Храповицкому) от января 1922года события далее  развивались следующим образом:

16 марта 1920 г. ввиду объявления полковником Асановым переданной ему Анненковым армии — армией Российской Советской Федеративной Республики, атаман Дутов с конвойной сотней  и сотней особого назначения, под водительством чудотворного образа Богоматери выступил из Лепсинска, через занесенный снегом и льдом  16.000 футов перевал Карасарык, прибыл в Суйдин Илийского округа, где остановился в русских казармах.

Встретившие их представители китайских властей потребовали сдачи имевшегося оружия и взамен им было обещано « …а) неприкосновенность жизней, б) довольствие (мука, рис, мясо), фураж лошадям, г) топливо  и д) место расквартирования». Однако, разоружив отряд, китайцы обещания своего не выполнили . Казаки вынуждены были для пропитания продавать за бесценок свое обмундирование и имущество, устраиваться на тяжелые работы — офицеры и казаки нанимались полоть рис, стоя по пояс в воде, получая лишь два цента в день. Из-за отсутствия фуража вскоре погиб табун лошадей.

26 января 1921 года атаман Дутов был убит в своей квартире подосланными красными начальником Донаркентской милиции большевиком Касымом  Ганушевым и семью мусульманами. После гибели атамана Дутова вся забота о добывании средств на содержание отряда пала на плечи игумена Ионы, принявшему на себя обязанность главного священника всех русских, пребывающих в Синзянской провинции.

Уполномоченный Комиссии по Русским Делам в Китае

В то время единственным органом, представлявшим интересы русских в северном Китае, была Комиссия по Русским Делам в Китае, принявшая на себя полномочия Русского консульства, упраздненного китайцами 26 сентября 1920 г. В состав этой комиссии вошел игумен Иона. Через месяц после гибели атамана Дутова Комиссия командировала его в Пекин от имени и в защиту ее интересов как перед китайскими властями гг. Урумчи, Пекина, Шанхая, Харбина и др. городов, так и перед Российскими учреждениями и должностными лицами, пребывающими в Китае и в России. Особо надлежало заявить протест Китайским властям, дипломатическому корпусу по поводу убийства атамана Дутова, совершенного при попустительстве местных властей, всячески тормозивших расследование.

На прощание игумену Ионе был поднесен Адрес и золотой наперсный крест на ленте Оренбургского войска, коему он так преданно служил.

Отрывок из письма игумена Ионы Оренбургскому отряду:

«Злодейские руки вырвали нашего батьку атамана и мы остались осиротелые, а теперь вынужден и я ближайший соратник Атамана, ехать в далекий путь до столицы Китая — Пекина… Итак, мои родные друзья, твердо помните, что есть у вас в Пекине ваш духовный отец, который клятвою себя связал неусыпно о вас заботиться, не оставить вас без помощи. И с членами войскового Правительства, если их удастся на Востоке отыскать, и с представителями иностранных держав и с русскими зажиточными людьми я сумею сговориться, сумею им доказать как дороги вы Родине — России за все те страдания, которые перенесли вы ради ея…»

Путь в Пекин вместо трех предполагаемых месяцев занял девять, по свидетельству самого отца Ионы, благодаря умышленной задержки Синдзянским зянзюнем (правителем).  Прибыв в Шанхай 20 декабря 1920г., он узнал, что китайские власти открыли границу и около 8 000 оренбургских казаков были захвачены красными. Личный, особого назначения, Атамана Дутова отряд в 1000 человек снялся и ушел в безлюдные места провинции. Игумен Иона обратился за срочной помощью в Пекин в Русский дипломатический корпус. Ответ нам неизвестен. Как и неизвестна судьба казаков. Говорили только, что еще в конце 20-х годов образ Табынской Божьей Матери хранился Дутовскими казаками в Суйдуне, а в 1938 г. был перенесен в Кульджу, в новый храм.

Продолжение следует