Святитель Григорий, архиепископ Констан-тинопольский, память коего совершается ныне, прославился своей высокой жизнью. По желанию императора Феодосия и народа Григорий был избран на константинопольскую кафедру и председательствовал на Втором Вселенском Соборе. Но когда на соборе произошел раздор по поводу сего избрания, то святитель добровольно отказался от константинопольской кафедры. «Я охотно следую пророку Ионе, — сказал святитель Григорий, отказываясь от своей должности, — для спасения корабля (т.е. Церкви) и я готов жертвовать собою». После сего святитель Григорий посвятил себя строгой подвижнической жизни: жил среди утесов, около зверей, ходил босыми ногами, носил худую одежду, спал на голой земле и никогда не возжигал огня, чтобы согреть тело свое. Он оставил после себя много замечательных сочинений, за которые, особенно за сочинения о Боге-Слове, Спасителе мира, был прозван Богословом. Подобно Василию Великому и Иоанну Златоусту, он называется великим и вселенским учителем. Почил он в 389 году.

Святитель Григорий, добровольно отказавшийся от кафедры константинопольского архиепископа, дабы прекратить раздор и водворить мир, столь любезный его душе, научает и нас, братия, всеми силами стараться о сохранении христианского мира между людьми.

Чаще всего христианский мир между людьми не восстанавливается потому, что из-за гордости, мстительности или иных страстей не хотят простить врагам своим и примириться с ними. Но истинный христианин должен стать выше страстей, которые могут увлечь его к погибели, и непременно мириться с своими врагами, если только это от него зависит.

Причины, побуждающие нас ко взаимному примирению, по учению святителя Тихона Задонского, суть следующие:

Бог повелевает оставлять ближнему обиды и примириться...

Христианская любовь требует, дабы брату нашему, оскорбившему нас, по немощи, или диавольскому наущению, не мстить, но, умилосердовавшись, простить, — и не попущать гневу в злобу и ненависть возрасти, но тотчас начинающее куриться зло угасить духом кротости и человеколюбия.

Да подвигнет нас ко взаимному прощению и друг друга помилованию милосердие Божие, которое на всяк день и час нам, согрешающим, является... Ибо все мы, кто бы ни были, человеки есмы: в сравнении пред Богом, пред Которым весь свет как капля, мы ничто. Велико ли убо, когда человек человеку согрешает, и грешник грешнику прощает?..

Да подвигнет нас к прощению ближних собственная наша польза! Ибо кто прощает ближнему, тому удобный приступ к благости Божией отверзается; а тот, кто не отпускает согрешений брату, как скажет: «Отче наш!.. Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим!..»?

Аще принесеши дар твой ко олтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тя... Остави ту дар твой пред олтарем, и шед прежде смирися с братом твоим, и тогда пришед принеси дар твой (Мф. 5, 26). Смотри, христианин, сколь нужно нам с ближним нашим примирение. Бог ни покаяния нашего, ни молитвы, ни иного чего от нас не приемлет, пока с ближним нашим не примиримся... Словом ближнего твоего ты оскорбил, словом и примирись: смирись пред ним и испроси прощение. Делом ближнего твоего оскорбил: делом и примирись...

Все возражения против христианского мира тот же святитель так опровергает. «Мне ли у него просить прощения? Он простец, а я благородный». Но и он человек есть, как и ты: у Бога все мы по естеству равны…

«Он-де злой человек»? Не твое дело его судить; един Бог судит по внутреннему, а не по внешнему.

«Он-де моим смирением вознесется»? Неправда; видя твое смирение, и сам смирится.

«Я-де ни в чем не виноват; он меня без всякой причины оскорбил»? Бывает сие; но в чем нам виноват Бог? Праведен Господь и несть неправды в Нем; однако же бесстыдно согрешаем и оскорбляем Его; и просим милости и получаем милость.

Оставим же все отговорки, и мир дадим всем.