Сайты митрополий, епархий, монастырей и храмов
беседа с регентами хора собора святого александра невского, старшим – ольгой доманской и младшим – светланой васильевой. |
живая вера и искренняя молитва звучат в музыке православных богослужений. господь даровал человеку музыкальность, как отражение неземной красоты и гармонии духовного мира. поэтому православное богослужение — это песнь во имя господне, в которой раскрывается трансцендентная сущность бытия, утонченная глубина религиозного созерцания, возвышенность, проникновенность. от мастерства хора, от его умения донести молитвенное настроение зависит многое. но еще больше зависит от тех, кто этим хором руководит. сегодня мы беседуем с регентами хора собора святого александра невского, старшим — ольгой доманской и младшим — светланой васильевой. — что такое регент — дирижер или нечто большее? светлана: — это человек, как оголенный нерв, стоящий посреди поющих. он должен организовать певчих таким образом, чтобы все едиными устами, единым сердцем славили господа. кроме музыкального образования регенту требуется вера. ему необходимо знать историю церковной музыки, разные стили, уметь работать с хором, объяснить, в чем разница между светским исполнительством и церковным. хор ответственен за духовное настроение в храме и должен звучать так, чтобы люди не стесняли перекрестить себя по окончанию молитвы, песнопения и для них это было естественно, как дыхание. — в церковном хоре поют и светские люди? ольга: — конечно. светский человек может прийти в храм и попроситься петь на клиросе, исходя из своих внутренних побуждений. у него должны быть красивый голос и музыкальные знания. но самое главное —призвание и терпение. случайные люди быстро отсеиваются. — а если человек ну очень хочет петь, а музыкальных знаний не имеет. можно ли научиться «с нуля»? ольга: — ну, если только это особо одаренный самородок, но в моей практике такого не случалось. музыкальное образование должно быть обязательно. причем даже не все его имеющие остаются, так как петь в церковном хоре гораздо сложнее, чем на сцене. требуется высшая математика звука. светлана: к нам приходили и профессионалы с классическим консерваторским образованием и вокалисты филармонии — они просто не смогли петь на клиросе. прежде всего, это огромный объем, который изо дня в день накапливается, потом психологически очень трудно — нужно уметь подстроиться под каждого, нельзя, чтобы какой-то один голос выделялся более остальных, необходимо равномерное звучание, в котором натянутой струною звучит сама душа. — как складывался ваш путь? и вы стали регентами? ольга: — именно регентом я стала с ноября прошлого года. закончила курганское музучилище, работала педагогом, а в конце 80-х годов подруга пригласила меня попеть на клиросе в единственном действующем тогда храме в смолино. транспорт раньше ходил плохо, порой приходилось возвращаться из смолино в курган пешком. потом на хор начались гонения, местная пресса распинала нас на все лады, мол, как не стыдно, комсомольцы, а работают в церкви. приезжали важные чиновники, грозились «выбить из нас эту дурь». после смолино у меня был большой промежуток, когда я вообще не пела. а в 1997 году меня вновь позвала подруга, только уже в собор святого александра невского. я так радовалась. и прежде, чем стать регентом, пела здесь в церковном хоре 14 лет. светлана: — я тоже закончила музыкальное училище по классу фортепиано. была педагогом-концертмейстером. какое-то время работала в школе при музыкальном училище. но потом у меня серьезно заболел муж, и через его болезнь я пришла в храм. там услышала пение, которое меня поразило и мне самой очень захотелось петь на клиросе. я стала часто бывать на богослужениях, выучила, пока стояла в храме все гласы и пения. однажды решилась, подошла к священнику и непосредственно так выразила свое желание: «а я хочу у вас петь». меня взяли, причем со своей подругой мы явились родоначальницами нового клироса в храме. нас благословили изучать древние уставные знаменные распевы. данное пение очень сложное — требует продолжительного дыхания, но именно оно, как самое каноническое, мне было наиболее близко и интересно. просуществовал наш хор 7 лет. в 2005 году покойный владыка михаил вручил нам патриаршую грамоту и сказал, что «благодарит наш хор за ангельское пение» — это была высшая награда для нас, так как владыка михаил был очень хорошим музыкантом, имел тонкий слух. со временем нас из двух существовавших на тот момент хоров объединили в один, а сейчас остались самые стойкие. у нас даже был период, когда нам по полгода и зарплату не платили, а мы все равно ходили. вскрывали во время ремонта купол, ветер, снег, птицы летают, краской и скипидаром пахнет — а мы поем. — сколько на данный момент певчих в соборном хоре? ольга: — 13 человек, из них 5 мужчин. но для нас важнее всего не количество певчих, а чтобы в коллективе были очень хорошие дружеские отношения. у нас, слава богу, выработалось взаимопонимание не просто с полуслова, с полувзгляда, потому как мы работаем вместе уже 14 лет. у нас каждый ответственен, мы знаем, что друг на друга можно положиться. — как часто бывают репетиции? ольга: — большие — раз в неделю. перед каждым богослужением ещё спевка. непосредственно в течение неделе мы служим по три человека, а в субботу, воскресенье или большие праздники собираемся всем хором. — у каждого своя партия? светлана: — да. не смотря на то, что у каждого голоса своя окраска, в хоре все нивелируются и получается одно целое, как лепестки одной розы. кроме того, что ты должен свою партию знать железно, необходимо владеть всеми партиями для взаимозаменяемости. если кто-то болеет, не в голосе, рядом стоящий это чувствует и удваивает свои нагрузку, чтобы облегчить нагрузку ближнего. — как формируется репертуар? и меняется ли со временем церковная музыка или она субстанция вечная, неземная? светлана: — это самая сложная из тем. в храме существует пение уставное, полууставное и неуставное. уставным в православных храмах раньше считалось знаменное пение, одноголосное. полууставное — это уже современные интерпретации xvi-xx веков этого же знаменного распева, которому дают другую аранжировку, наполняют его гармонически и уже звучит не один голос, а четыре одновременно. и неуставное — это пение, придуманное композиторами, без опоры на богослужебный напев. чаще всего простое классическое произведение на богослужебные слова. ольга: — тогда перед регентом встал выбор, что он хочет проповедовать, красоту, пышность или все-таки стройное богослужебное пение. основа церковного пения — гласное, мы стараемся придерживаться именно его, сохранять канон. — соборный хор поёт только за богослужением в храме святого александра невского? ольга: — не только. мы часто сопровождаем архиепископа курганского и шадринского константина в поездках по региону. за несколько лет объездили все зауралье. наверное, нет такого уголка, где бы ни побывали. в поездках мы видели великолепные старые храмы, в стенах которых уникальная акустика. недавно пели в свято-троицком храме верх-теченского монастыря, построенном в 1849 году. мы вчетвером стояли на балконе, и когда после службы спустились вниз, люди удивились, что нас так мало, они были уверены — поет большой хор. еще удивительная акустика в церкви введения во храм пресвятой богородицы расположенной в селе введенском кетовского района. там балкон прямо под куполом. мы расположились кругом, звук отходил от стен и рассеивался так, что голос стоящего радом со мной баса звучал как бы у меня за спиной. светлана: — в древности для многоярусной акустики в стены храма вкрапляли глиняные горшочки. к сожалению, при строительстве церкви святого александра невского акустика не была должным образом выстроена. когда в храме много людей, и они в одеждах звук получается приглушенным. поэтому на клиросе сделали микрофон для усиления звука. — что более всего вам запомнилось за годы служения в церковном хоре? светлана: — как мы пели в смолино после наводнения еще при владыке михаиле. добирались на службу на лодках. вода стояла на полтора метра в храме, водой замкнуло электропроводку, не было света. кроме того, всех животных, что жили вокруг в подворье, пришлось поместить на первом этаже резиденции владыки. с трех часов ночи у него там мычали коровы, кукарекали петухи. но даже в такой критической ситуации, епископ михаил улыбался и говорил: «я сейчас живу, как ной, в моем „ковчеге“ каждой твари по паре». — несмотря на все трудности, быть регентами в кафедральном соборе не каждому дано, как удается бороться с гордыней? ольга: — семья любую гордыню усмирят. а наш хор — именно семья. лариса фомина.
|